какой смысл в волшебстве, если его не с кем разделить?
Наконец-то дома.
Наконец-то день этот кончается.
Наконец-то сезон.
Обратная дорога представляла собой истинный трэш
В два часа ночи проснулась из-за того, что трудно дышать. Нос был заложен к черту. И тут я осознала грядущий пиздец.
Во-первых, у нас не было платочков. В нашем случае это трагедия ибо из носа льёт ручьём. Пришлось утащить из столовой отеля салфетки (кончились уже к началу посадки), а из номера иные подручные средства.
И весь рейс стал концентрацией самого лучшего, что вообще может произойти, пока ты летишь в самолёте.
Салон был заполнен орущими детьми. Один из них пинал спинку моего кресла и активно стучал столиком, несмотря на замечания и увещевания.
Спать не получалось по известной причине.
Посреди полёта начало кидать в жар, заболела голова и хотелось тупо лечь и умереть (но негде).
В процессе снижения простуда вкупе с древним отитом сделала своё дело и заставила уши болеть так дико, как вот давно они не болели. Вплоть до приземления. И никакие капельки, леденцы и прочее не помогали.
Не хватало какого-нибудь отравления или ещё чего. Ну так, для полного счастья.
Питер встретил жарой, пробками на светофорах и машиной без кондиционера.
Я все ещё жива. Правда, не дышу толком, но неважно.
--------------
Когда-то на этой неделе постараюсь дневник отпуска кинуть, посмотрим.
Наконец-то день этот кончается.
Наконец-то сезон.
Обратная дорога представляла собой истинный трэш
В два часа ночи проснулась из-за того, что трудно дышать. Нос был заложен к черту. И тут я осознала грядущий пиздец.
Во-первых, у нас не было платочков. В нашем случае это трагедия ибо из носа льёт ручьём. Пришлось утащить из столовой отеля салфетки (кончились уже к началу посадки), а из номера иные подручные средства.
И весь рейс стал концентрацией самого лучшего, что вообще может произойти, пока ты летишь в самолёте.
Салон был заполнен орущими детьми. Один из них пинал спинку моего кресла и активно стучал столиком, несмотря на замечания и увещевания.
Спать не получалось по известной причине.
Посреди полёта начало кидать в жар, заболела голова и хотелось тупо лечь и умереть (но негде).
В процессе снижения простуда вкупе с древним отитом сделала своё дело и заставила уши болеть так дико, как вот давно они не болели. Вплоть до приземления. И никакие капельки, леденцы и прочее не помогали.
Не хватало какого-нибудь отравления или ещё чего. Ну так, для полного счастья.
Питер встретил жарой, пробками на светофорах и машиной без кондиционера.
Я все ещё жива. Правда, не дышу толком, но неважно.
--------------
Когда-то на этой неделе постараюсь дневник отпуска кинуть, посмотрим.